Проблема Бенедика была в том, что он никогда не умел вовремя запихнуть свой неебически умный язык в свою тощую задницу настолько глубоко, чтобы его мнение осталось при нем и не оседало на хрупком самомнении окружающих его людей рвотными массами. Этот сценарий повторялся из года в год, из раза в раз менялись лишь декорации и действующие лица, за исключением самого Бени, которому, похоже, нравилось противопоставлять себя всему миру и каждому человеку в отдельности. Казалось, что на Земле не существовало ни одного человека, который хоть сколько бы то ни было не раздражал и не выводил Гампа из себя одним только своим присутствием. Исключений не было. Даже Барроу порой знатно доставал Бенедика одной только своей способностью дышать. И без того похожий на пороховую бочку Бени сегодня был особенно настроен на втирание своего мнения кулаком в чужую морду. Мало того, что Оуэн наорал на него при всей банде, обозвав сопливым мальчишкой и шкетом, у которого еще молоко из мамкиной титьки на губах не обсохло, только за то, что он заявил, что устал быть сошкой и тоже хочет принимать участие в больших вылетах, так еще и последний заказчик, к которому старый пердун отправил его пинком ноги под зад, чтобы отнести драконьи яйца, обманул и заплатил вдвое меньше, чем они договорились с Оливером. Теперь старик его точно живьем сожрет и никуда не возьмет с собой, хотя и обещал, что примется за его обучение с приходом весны. И вот она весна, блять! А он все так же просиживает штаны и не вылетает дальше опостылевшего Лондона и его окраин. Всем было ясно, что Оуэн просто оберегает мальчишку и не хочет рисковать раньше времени. Всем, кроме самого Гампа, которому не терпелось ринуться в бой и доказать всему этому гребанному миру, что он чего-то да стоит! Поджав губы, Бенедик пнул со всей силы жестяную банку, столь удачно попавшуюся ему под ноги. Подлетев вверх, та ударилась о стену дома и, отрекошетив от нее, прилетела в затылок идущего перед Бенедика парня. Обернувшись, король местного переулка весьма любезно поинтересовался: "сударь, позвольте узнать, что это значит?". Хотя на деле его фраза прозвучала несколько иначе:
-Какого, блять, хера, гребанный ты мудила?! - следом за парнем обернулись его прихвостни. Они напоминали Бени братьев-идиотов Труляля и Траляля из старой детской песенки. Такие же огромные и широкие лбы, маленькие глубоко посаженные глазки и свисающие из-под футболок животы, по которым хотелось хлестко ударить ладонью, чтобы услышать звук как от барабана индейцев. На их фоне и без того худой пацан, поймавший банку своей макушкой, выглядел еще более тощим и угловатым. Наверное, он выбрал этих двоих, чтобы в случае сильных порывов ветра хвататься за них руками, чтобы не улететь в Австралию. Ну или Африку. Все зависит от того: откуда и куда будет дуть ветер. Засунув руки в карманы и перекатившись с пятки на носок, Бенедик сплюнул себе под ноги и ответил не менее вежливо и учтиво, чем парень, на голове которого начала припухать шишка.
-А, какого хуя, ты прешься передо мной? - лицо парня перекосило, и без того серое оно приобрело откровенно землистый оттенок, который явно его не украсил. Мистером вселенной ему уж точно не стать. - Че ты орешь как потерпевший? Еще, блять, скажи, что тебе было чему там сотрясаться. - мозгов, по крайней мере, насколько Гамп мог судить, у этого тощего было явно побольше, чем у братьев-близнецов, которые пока не произнесли ни единого слова, а только сжимали и разжимали свои кулаки, которыми годам этак к двадцати они смогут без всякой там авады кедавры убить человека, проломив череп с одного удара. Сейчас же им было вполне по силам выбить несколько зубов или отбить почки, что они и ринулись делать, когда тощий велел им "заткнуть вонючую пасть этого выродка".
Вонючий выродок не очень-то хотел быть избитым, а потому выставил перед собой волшебную палочку, но не успел до конца произнести заклинание, как его толкнули в сторону мусорных баков. Глухо выдохнув, Бени зажмурился от боли, растекающейся по всему позвоночнику. Палочка выпала из невольно разжавшихся пальцев, когда плотно сжатый кулак Труляля - а, может, и Траляля, хер из разберешь - врезался ему в скулу. К чести Гампа, он тоже успел расквасить одному из толстобрюхих нос, а второму заехать попавшимся под руку камнем по плечу, отчего тот взревел, словно свинья, которую в задницу укусила оса. Но на этом везение Гампа иссякло. Он только вскочил на ноги после очередного удара, как заклинанием, выпущенным из палочки тощего, его откинуло к груде мусора. Перед глазами все поплыло и засверкало из-за невольно выступивших слез. Удар в живот, от которого перехватило дыхание, поставил точку в разборках. Труляля и Траляля, подхватив тощего, побежали прочь, оставляя Бенедика в куче мусора на милость добряка, сующего нос не в свои дела. Эти доброхоты бесили еще сильнее, чем прохожие, делающие вид, что ничего не слышат и не видят. Гребанные лицемеры.
-Бывал и целее. - поднявшись на ноги, придерживаясь за перевернутый мусорный бак, Гамп невольно охнул, обхватив себя за саднящие бока. Больно, твою ж мать. Палочка лежала неподалеку в какой-то непонятной луже. То ли грязь, то ли чей-то понос, но спасибо, хоть целая. - Тебе че-то надо или как? - подняв палочку и даже не скривившись, Бенедик вытер ее о штанину и сжал в кулаке. Убирать ее в карман, он пока не решился. - Подрочу рукой за десять галлеонов, в жопу не даю, уж извиняй. - на самом деле, лапать чужой член тоже так себе удовольствие - неизвестное для Гампа - но может услышав подобное в лоб, этот хер испугается и отвалит от него? Настроение и без того было ни к черту.

Хер действительно испугался и решил отвалиться, вот только, слава Мерлиновым панталонам, в переносном, а не прямом смысле, иначе кое-кому пришлось бы изрядно так краснеть, объясняя возникшую проблему в Святом Мунгом, в котором над ним бы сперва хорошенько поржали, а затем нашли бы способ как исправить произошедшую неприятность. Почесав кулаком зудящую от боли разбитую бровь, Бенедик убрал волшебную палочку в задний карман брюк. Нападать, как и насильно нести в его жизнь добро никто не собирался, что определенно не могло не радовать. Что точно не радовало, так это саднящие болью ребра и пустое брюхо. От голода уже начинало подташнивать, и, если память не изменяла Гампу, а в плане еды она его никогда прежде не подводила, в холодильнике у него было как после налета пикси. Пусто. Миссис Сокер, как назло, свалила к своей сестре, так что надежна на то, что она приголубит, пригреет и найдет чем заглушить мучительный голод, была пустой тратой времени. На старика тоже можно было не надеяться. Мало того, что он разорется на него из-за того, что клиент оказался сволочью и гадом, в чем Бени уж точно не считал себя виноватым, так скорее всего Оуэен уже в жопу пьян. Прошло более трех часов, как они вернулись с рейда, так что можно было не мечтать застать этого старпера в трезвом уме и с относительно действующей координацией. Наверняка, он битые часа два гарланит песни во всю свою бородатую глотку, надрывая и без того издающие лишь каркающие звуки голосовые связки и спуская в мочевой за несколько минут все галлеоны, нажитые с таким трудом и опасностью. Жалкая доля Гампа была при нем, однако он лишится доброй ее половины за вычетом недоплаты того вшивого ублюдка. Гадство. Сплюнув себе под ноги, Бенедик поднял взгляд на парня, еще топчущегося перед ним в ошметках разлетевшегося из бака мусора. Получать дрочку за деньги - спасибо тебе, Салазар! - он не хотел, однако и с места пока не двигался, рожая в мучительных потугах очередную идею.
-Ну и шагай себе дальше, раз не хочешь, - сдержавшись от облегченного выдоха, произнес Бени и даже рукой для наглядности махнул в сторону выхода из подворотни. Он смутно представлял, как бы повел себя, если бы парень все-таки согласился. Он выглядел старше и внушительнее самого Гампа, так что скорее всего, в случае недопонимания и неудавшейся попытки обернуть все в шутку, Бенедик вдарил бы ему заклинанием по яйцам и дал бы деру. К счастью, реализовать этот план не пришлось. Парень наконец-то разродился, и это была самая банальная, самая жалка и самая нелепая из всех тех фраз, что он мог выдавить из себя после столь старательных и болезненных родов. Поздравляем, у Вас родилась дерьмовая фраза! Бени даже не смог удержаться от презрительного смешка, исказившего его побитые губы, отчего на тех выступили бисерины крови, которые Гамп поспешно стер тыльной стороной своей ладони, скривившись от легкой и досадливой боли. Колотили его так далеко не первый раз. Бывало, что доставалось и сильнее, но побои такая штука, что привыкнуть к ним невозможно. Всегда больно.
-Спасибо за совет, вундеркинд. Может, еще напомнишь, что мне нужно дышать? - шутка осталось неоцененной и это было обидно. Навряд ли, Бенедику удастся блеснуть ей снова. Гампу что-то слабо верилось в то, что ему посчастливится еще хоть раз встретиться столь гениального и проницательного советчика, слова которого смогут изменить его жизнь раз и навсегда. Будь осторожнее. Ха! Еще раз негромко хохотнув, отчего грудь сдавило болью, словно тугим обручем, Бени закашлялся, стараясь выплюнуть вместе с кровавой слюной боль и унижение, которые заполняли его побитую грудную клетку. Схаркнув на землю и отчаянно шмыгнув носом, Гамп пошел следом за парнем. Ничего такого. Просто им было по пути. Так было легче думать. На деле же голодный Бенедик тянулся за ароматом корицы, заполнившей собой узкий и провонявший дерьмом переулок. В ответ на урчание чужого желудка брюхо Бени отозвалось гулким эхом, заставив его невольно покраснеть и хлопнуть себя раскрытой ладонью по животу, призывая заточенного в желудке вечно голодного кита уняться.