Когда грудь сжало настолько сильно, что воздух в легких превратился в расплавленный металл, тяжелым грузом опустившийся вниз к желудку, а к горлу подкатила уже несколько недель привычная, и от этого ненавистная тошнота, прямо на аудиенции для новой роли, тогда пришло понимание того, что с этим состоянием нужно что-то делать. Авель мог обманывать людей вокруг себя, обманывать Роксану, обманывать маму, даже Фреду в трубку нагло врать, заливая в уши красивую ложь о том, как все прекрасно и пахнет весенними цветами. Но себе врать уже не было сил, Делакур не мог продолжать говорить себе, что все хорошо, что это просто хандра из-за плохой Лондонской погоды, прохлады и влаги и отсутствия хорошего кофе по утрам. Авель спал, ел и ходил на учебу, взял долгосрочный отпуск на работе, сил хватало только на кормежку котов и полив цветов, он даже не мог использовать магию для уборки. Жил в полной разрухе, практически на горе мусора, закопался в собственных вещах и не мог функционировать нормально. Делакур знал причину, однако ничего не мог сделать, чтоб использовать это знание себе во благо.
У него явно была депрессия.
Однако делать что-то с ней Авель не спешил, только сейчас, растерянно пялясь на преподавателей, Делакур понимал, что пора было брать себя в руки и что-то делать. Поэтому Авель ушел раньше с учебы, привел себя дома в порядок и записался к колдопсихологу в Мунго.
Больница нагоняла только большую апатию и тоску, Делакур нашел себя стоящим перед главным входом уже на протяжении нескольких минут, да и не сам нашел, а с помощью какого-то прохожего, который тронул его за плечо и спросил все ли хорошо. Хорошо ли все? Конечно, все восхитительно. Только вот первая любовь Авеля сбежала от него на другой конец земли один раз, вернулась, чтоб переспать с ним, а потом снова радостно сорваться покорять вершины туристического мира. Делакур с силой прикусил губу. Нельзя. Нельзя так думать о Фреде, Авель пообещал себе, что не будет снова обвинять в своем состоянии его. К тому же сейчас с Фредом хотя бы есть связь, пусть не постоянная, пусть только в условленное время и в условленном месте, но есть. Блондин может слышать его голос и это уже на сто процентов больше, чем было до этого.
Но этого было н е д о с т а т о ч н о.
И от недостатка было плохо.
В коридоре было прохладно и пахло спиртом, Авель не совсем понимал почему в каждой больнице обязательно должно чем-то таким вонять, от запаха снова начало тошнить и Делакур поплотнее запахнулся в серый шарф, поспешив в кабинету своего врача. Блондин не знал кто будет его терапевтом, потому как записывался без подготовки и выбрал первого попавшегося врача. Кажется, он еще только был интерном, что напрягало Авеля, но он надеялся на лучший исход. Выбирать не приходилось, ему срочно нужна была помощь.
Наручные часы показывали четыре вечера, его запись была на четыре пятнадцать. Делакур не был полностью уверен почему почти все врачи ставят подобные времена, неужели нельзя записаться ровно на четыре? Или на четыре тридцать? Почему пятнадцать?
Нахмурив брови, Авель постучал в дверь, тут же входя. К его счастью в кабинете был только один парень, явно его врач, никого больше не было. Значит ли это, что пятнадцать минут - время врачей на отдых между больными? Авель болен? Может проще просто умереть?
- Извините... - все таки стучался блондин более уверено чем сейчас говорит. Куда же делось бахвальство? Актерское мастерство? Уверенность в себе? Где-то маячит за плечом рыжего труса, который бросил его один на один с собственными мыслями.
Стоп. Авель дал себе мысленную пощечину, заходя в кабинет и усаживаясь перед парнем. - Авель Делакур. Я по записи.

Несмотря на то, что кабинет был неплохо обставлен и выглядел довольно уютно, Авель чувствовал себя не в своей тарелке. Он чувствовал собственное напряжение, чувствовал как тянет под лопаткой, ощущал как ладошки становятся влажными от волнения. Все таки находится тут пока не доставляло особенного удовольствия. Особенно учитывая тот факт, что сейчас в его голове будут копаться и выуживать из него приятные и неприятные воспоминания. Делакур не знал как работают колдопсихологи, также не знал как работают маггловские психологи, однако не понимал как эти две профессии могут разительно отличаться.
В какой-то момент парень очень сильно захотел домой, однако несколько глубоких вдохов смогли его немного успокоить и блондин даже улыбнулся своему терапевту.
- Раздеваться? Прямо на нашем первом сеансе? - шутка была вынужденная, Авель просто включил психологическую защиту. Можно было подумать, что это нормальное состояние Делакура - шутить и флиртовать, и это будет правдой, однако во время волнения Авель мог делать это неосознанно и немного отчаянно, что было заметно для всех тех людей, кто его знал достаточно долго.
Делакур устроился удобней на диванчике, сложил руки на животе и переплел пальцы, тяжело выдыхая. Интересно, сколько раз на этом диване занимались сексом? Черный, кожаный, он был прямо создан для всяких пошлых штук. Мысли о том, что какой-то из психотерапевтов мог устраивать свою личную жизнь прямо на этом диване, в этом кабинете, немного развеселили парня и он почувтсвовал как расслабляется. Нужно было поддержать в себе это чувство, потому что иначе Делакур рисковал довести себя до состояния, в котором он пошлет врача на все четыре стороны и съебет в закат, запивать свою депрессию космополитеном.
Он отказался от воды простым отрицательным кивком головы, скосил глаза на стену, где висели различные благодарности и сертификаты, поерзал еще немного и вздохнул, нужно было начать говорить, но у парня, как на зло в голове было пусто. Интересно, так всегда?
- Ну... кажется у меня проблемы с апатией. В последнее время я начал замечать за собой негативные мысли и... приступы паники. - Начал блондин, смотря прямо перед собой, однако периферийным зрением замечая как зашевелился врач. Наверное он начал что-то записывать. - Иногда я думаю о том, что свернул куда-то не туда в определенный период моей жизни и все пошло по пизде. Недавно начал задумываться о...
Делакур замолчал, понимая, что он не очень уверен стоит ли рассказывать о ситуациях, когда он хотел заглушить боль душевную физической.
- ... Иногда мне хочется навредить себе, чтоб переживать по поводу того, что происходит с моим телом, а не с моей головой.
Шумно выдохнув, блондин поднял руку и посмотрел на собственную ладонь. Пальцы немного подрагивали от волнения, сердце начало стучать быстрее, эти признаки начинающейся паники очень сильно напрягали. Авель закрыл глаза, постаравшись максимально быстро успокоиться. Не хватало еще начать истерику на первом сеансе, тогда его точно могут пригласить полежать пару недель в Мунго на стационаре, а в истории болезни напишут, что Авель немного тронулся головушкой. Если подобное случится, это точно повлияет на его карьеру в будущем.